Дружеский поцелуй - Страница 29

– Три запроса от желающих получить работу. Я договорился о собеседовании с ними на следующую неделю, когда мы разделаемся с накопившимися делами. Шестеро справлялись о здоровье мистера Доултона, и я цитировал им последнее сообщение из клиники и заверял, что скоро он вернется на работу. Один разгневанный звонок от повара, которого мы порекомендовали в прошлом месяце сенатору. Он сообщил, что увольняется, поскольку сенатор ест только гамбургеры. Плюс к этому пара звонков от потенциальных клиентов, желающих воспользоваться нашей службой уборки. Я записал все и передам вам записи вечером. Насколько я могу судить, пока ничего не напутал.

– Похоже, вы отлично поработали, – сказала Лесли, прожевав печенье. – Что вы сказали разгневанному повару?

– Что мы постараемся подыскать ему новое место, где оценят его творческий гений. Он придет завтра. Поскольку он уже прошел отбор, я подумал, что нам будет легко найти ему работу.

Бланш издала циничный смешок.

– С поварами не бывает легко, – бросила она. – Поверь мне, в сравнении с ними безумные ученые и чокнутые художники выглядят вполне нормальными.

Джон улыбнулся.

– Я выдам ему бабушкин секрет приготовления пирожков с сыром. Это его подкупит. Кстати: на ваше имя, Лесли, пришел телетайп от некой Ребекки Расселл из Парижа. Она извиняется за то, что не пошла на назначенную ей встречу с членом правительства, поскольку в это время выходила замуж.

– Что? – Бланш вскочила со стула, и крошки от печенья разлетелись во все стороны. – Денис Мерфи женился на Ребекке Расселл? В Париже? Не могу поверить!

Любопытно, подумала Лесли, чего это она так переполошилась?

– Успокойся, – сказала она. – Ребекка вышла не за Дениса, она вернулась к своему бывшему мужу Клоду.

Бланш упала обратно на стул.

– Снова вышла замуж? Вот дурочка! Я-то уж никогда так не сглуплю. Бедная Ребекка. Если этот Клод не оценил ее в первый раз, почему вдруг он поумнеет во второй?

– Кое-кто учится на своих ошибках, – вставил Джон.

– Только не мужчины, – возразила Бланш. – Они становятся еще упрямее. Посмотрите на Марка. За шесть месяцев он… – Она оборвала фразу. Лесли поразилась ее необычной взволнованности. – Ну хорошо, пожалуй, нам пора возвращаться в соляные копи. Могу поклясться, что куча бумаг в моем ящике растет тем быстрее, чем больше я выкладываюсь.

– А мне пора проверить на коммутаторе, не было ли телефонных звонков, – сказал Джон. – А это я уберу, – добавил он, забрал опустевший поднос и удалился.

– Как мы обходились без него? – заметила Лесли, когда он вышел. – Можешь себе вообразить такое? Администратор, готовящий чай и кофе? Да он просто сокровище!

– Ага, и фигура у него ничего. Невысокий, но очень мускулистый. По мне, так это лучше, чем худой и долговязый.

Лесли рассмеялась.

– Бланш, ты неисправима. Боже ж ты мой, он на двадцать лет моложе тебя!

– Ну и что? Как я слышала, рассматривание витрин еще не запрещено в этой стране. – Бланш сходила к своему столу и вернулась с двумя папками. – Здесь все сделанное за сегодня, что ты просила отпечатать для Маркуса, а здесь письма, которые ты должна прочитать, прежде чем подписать.

– Спасибо. Да, мне нужна папка члена правительства. Так как мы лишились Ребекки, нужно немедленно найти другую подходящую кандидатуру на это место.

– Сейчас же займусь этим. Может, сердитый повар согласится заодно присматривать и за детьми. Кстати, уже четвертый час. Ты вроде говорила, что в это время к нам должна заглянуть Кэтрин Доултон?

Лесли озабоченно взглянула на свои часы.

– Да, она обещала. Надеюсь, с Марком не случилось ничего.

– Мы звонили в клинику час назад. Все было в порядке.

Именно в этот момент двери кабинета открылись и вошла Кэтрин. Выглядела она усталой, но очень привлекательной, с густыми каштановыми локонами, спадающими на плечи, и стройной спортивной фигурой, выгодно подчеркнутой непритязательным изумрудно-зеленым свитером и вылинявшими бледно-голубыми джинсами.

– Меня задержал ваш новый парень – какой-то Джон. – Она показала на свой наряд. – Извините за небрежный прикид. Я опаздывала и приехала прямо из клиники…

– Ты выглядишь прекрасно, – ободряюще сказала Лесли. – Мы рады, что ты выбрала время зайти к нам.

– Как Маркус? – спросила Бланш довольно грубо, и Кэтрин даже передернуло.

– Он очень устал. Постоянно дремлет, что совсем на него не похоже, как вы знаете. Но обследование пока не показало ничего серьезного. Врачи говорят, что он просто нуждается в отдыхе и не должен волноваться.

– Можем мы посетить его сегодня вечером? – спросила Лесли.

– Да, в любое время до девяти. Пускают по два посетителя одновременно.

– Хорошая новость, – угрюмо бросила Бланш. – Ладно, пойду, не буду вам мешать. Поищу дело того члена правительства.

– Присядь и расслабься, – предложила Лесли Кэтрин, как только Бланш вышла из кабинета. – Советую тебе сесть в синее кресло – оно гораздо удобнее, чем кажется.

Девушка покорно села, правда, на краешек сиденья, олицетворяя собой напряжение, сжимая и разжимая кулаки на коленях.

Лесли постаралась успокоить ее, болтая о хороших результатах обследования Маркуса и его очевидном выздоровлении, но само упоминание о болезни отца, похоже, заставляло Кэтрин нервничать еще больше. Если бы Лесли не переговорила предварительно с врачом Маркуса, то обязательно заволновалась бы, подумав, что девушка знает о здоровье отца нечто такое, что пытается скрыть. Однако из разговора с кардиологом Лесли узнала, что состояние пациента было настолько хорошим, насколько можно ожидать, когда человек перенес два легких сердечных приступа. В конце концов она отказалась от попыток приободрить Кэтрин и перешла к делу. Быть может, она, как единственный ребенок, продолжающий жить в доме родителей, чувствовала особую ответственность за бизнес отца.